>>40002888- Что... что ты собираешься... сделать... - она увидела, как тело Короля Сомбры расплывается, вихрится, обрастает щупальцами черного дыма.
- Ты еще не поняла, зачем я перетащил тебя сюда и поместил твое сознание в этого твоего... фы... фа... Фаустикорна? - прохрипел Сомбра, вставая на дыбы. О ужас. То, что открылось ее глазам, было отвратительно: под животом единорога пульсировал отвратительный конский половой орган, налитый кровью. А самым кошмарным было то, что он... щетинился острыми кристаллами. Плоть Короля Сомбры была будто перемешана с ними. С острыми антрацитово-черными камешками, торчащими тут и там. Они будто росли ИЗ него.
Он уже почти целиком превратился в черный дым; лишь этот кошмарный член оставался материален. О нет. Это... это просто глупо. Нет.
А верхушкой всего этого бреда - этакой убийственной свечой на торте безумия, перышком, ломающим верблюду спину - стало то, что кристалльный тиран пропел нежным голосом Мишеля Крету из "Энигмы", гостя из давно оставшихся за спиной девяностых годов:
- Look into the mirror of your soul... Love and hate are one in all...Sacrifice turns to revenge and believe me, you'll see the face who'll say - I'll fuck you... I'll kill you...
Дым, которым обернулся Сомбра, обволок ее со всех сторон, плотный, маслянистый, вызывающий дрожь отвращения при малейшем соприкосновении. Она попыталась было рвануться вперед, прочь от Сомбры. Магия, меня спасет магия, вдруг пронеслось в ее голове. Магия! Если Сомбра сказал правду, и она теперь - аликорн, она может использовать магию. Мощное, древнее оружие. Ее мысли устремились в каком-то мощном потоке, будто вытягиваемом из ее черепа волшебным рогом, и были они предельно ясны - вырваться, спастись, отгородить себя от Сомбры, пусть он исчезнет, пусть испарится, пусть только не тронет ее никак... Но король оказался хитрее и предусмотрительне. Поток ослепительного синего цвета начал зарождаться и вот уже почти вырвался из ее рога, но щупальце черного дыма кольцом обвило его и крепко-крепко сдавило. Ужасный стилет головной боли пронзил ее сознание, и дивный волшебный луч, ее магия, ее сила, луч, задушенный черным вонючим дымом, обернулся лишь снопом жалких голубых искорок, сорвавшихся с кончика рога и канувших бесследно в беспросветную темноту Сомбры.
Потом началось самое ужасное, то, от чего ее разум сжимался в комок, гас, как задутая свеча, то, от осознания близости чего холод безумия и животный ужас сковывал ее прочными цепями.
Тело Сомбры начало материализовываться. Он был жутко тяжелый, он обрушился на нее сверху, ее ноги подогнулись под весом монстра. Трепыхавшиеся крылья насильно прижали к бокам, что-то хрустнуло в правом. Раны, нанесенные осколками зеркала, стали кровоточить обильнее, она уже не могла сдержать слез, стоны рвались из нее при каждом движении Сомбры.
Щуцпальце уплотнившегося дыма отвело ее хвост в сторону. Ноги Сомбры, будто стальные рычаги, обхватили ее круп и сильно сдавили. В ее голове пронеслись две спонтанные, безумные мыслишки: "о боже, это напоминает какую-то влажную фантазию брони-извращенца, "клопера", или как они там себя называют, они ведь даже рисовали "правило 34" с моей Фаустикорном, кто-то на Девиантарте даже написал мне об этом, зачем - не знаю, и я подумала: о, люди странные и страшные создания, развлекаются как могут, но ЭТО как-то уж СЛИШКОМ странно, что только за тараканы живут в их головах" и "Надеюсь, у него ничего не получится, мультяшнысм пони не рисуют половые органы, а я сейчас - лошадка-мультяшка, так что ему обломится, у него ничего не выйдет, вот посмеюсь я над этим неудачником, вот смеху-то будет"... и обе эти мысли потонули в ужасной, разрывающей сознание боли, пришедшей, когда шипастый, обросший этими жуткими острыми кристаллами член Сомбры вошел в нее и вырвал из ее легких отчаянный крик.
Каждое его движение сопровождалось кошмарной болью, потому что Сомбра рвал ее изнутри, его кристаллы превращали ее нтро в изрезанное, израненное волокно, она чувствовала, как кровь течет по задним ногам, а в мозгу будто заела пластинка: меня зовут Лорен Фауст, я аниматор и сценарист детских мультфильмов, я родилась и выросла в Аннаполисе и МЕНЯ НАСИЛУЕТ МУЛЬТЯШНЫЙ ЗЛОДЕЙ-ЕДИНОРОГ!
Она боролась, она рвалась прочь, прочь от боли, но всюду был мерзкий плотный маслянистый дым, дым держал ее, теснил, и голос Сомбры мурлыкал где-то вдалеке:
- Лучше бы тебе просто сдаться... будь хорошей девочкой...
Дым забился ей в рот, когда она кричала, и он был такой мерзкий на вкус - терпкий, горький, солоноватый, испорченный - что ее стошнило, стошнило кровью.